Фарит Губаев: «Памяти Саши Лапина»

25 октября 2012 года не стало фотографа, преподавателя, Мэтра российской фотографии Александра Лапина. Фарит Губаев вспоминает о первых встречах с мастером, о той атмосфере, которая царила в квартире Лапина в 70-80 годы, и о том, почему, по мнению автора статьи, Саша был по-настоящему счастливым человеком.

Саша Лапин. Трудно поверить , что его уже нет рядом…Что уже больше не загляну в его проницательные глаза и не услышу тихий вкрадчивый голос…

Последний раз мы виделись в Москве на презентации выставки в Центре документальной фотографии. Это было 29 апреля 2011 года. В ещё почти пустом зале я увидел его одинокую фигуру. Он неторопливо шёл вдоль стены с фотографиями. Я решился подойти. Обнялись, поздоровались. Почему-то вспомнилось, что это наша первая встреча за последние десять лет.

Конечно, лет двадцать назад общались гораздо чаще. А первое знакомство с Сашей случилось где-то в конце 70-х… Сейчас даже не вспомню всех подробностей и обстоятельств той встречи. Всякий раз, в те годы оказываясь в Москве, старался непременно побывать у него или хотя бы поговорить по телефону. Фамилия «Лапин» была для меня всегда неким паролем, знание которого позволяло открывать неизменно новые горизонты мира фотографии. И это действительно так. Где ещё можно было тогда узнать что-то новое, увидеть журналы и фотоальбомы, услышать мнение и комментарии Саши не только о своих работах.

Очень хорошо помню ту удивительную атмосферу доброжелательности и спокойствия, всегда царившую в квартире Лапина на Пушкинской. Лишь сейчас, спустя десятилетия, осознаю истинную ценность тех встреч и общения с Сашей. Удивительно было и то, что я всегда обращался к нему только по имени. Хотя понимал, что он старше меня, и, помимо этого, – человек авторитетный среди нас, фотографов. Но это не было каким-то панибратством. Всегда сохранялось ощущение его доступности и простоты в общении. Не было и в помине так хорошо знакомой нам, провинциалам, московской гордыни.

Саша Лапин жил в самом центре Москвы. И как же это было удобно для нас, многочисленной фотобратии всего СССР, легко найти его дом, приезжая в столицу. Конечно, могу понять хлопоты гостеприимного хозяина: по десятку раз на дню открывать двери квартиры и заваривать бесконечно чай – чёрный и зеленый… Думаю, что и определенным органам было непросто наблюдать такой наплыв разного народа… В те 70-80-е я также часто бывал у Володи Сёмина. А жил он тогда неподалеку от Лапина.

«Старик, – говорил мне доверительно Сёмин при встрече, — есть информация, что сегодня у Лапина французы из какой-то галереи. Мы должны быть непременно там…» Как-то нерешительно я пытался возразить Володе: «А Саша звал нас?» Но Сёмин был категоричен: «Мы должны быть там!» И мы шли, полные сомнений и неуверенности. Долго звонили в дверь заветной квартиры. Видели недоуменный взгляд Лапина. Он обречённо вздыхал и, слегка улыбаясь, приглашал войти. К нашим с Сёминым нежданным визитам Саша как-то привык. В его небольшой квартире всегда находился лишний стул для непрошеных гостей.

Живя в центре Москвы, Лапин всегда был и в центре московской, всероссийской и международной фотографической жизни. Вхожи к нему были многие: провинциалы, москвичи и мировые знаменитости. Но не все и не всегда становились частыми гостями. При всей кажущейся мягкости Саша мог быть жёстким и принципиальным. Но это бывало редко. Гораздо чаще входящие в дом попадали под удивительное обаяние наителлигентнейшего, столь невозмутимого, всегда очень тихо говорящего хозяина квартиры. Я не помню, чтобы он громко разговаривал и был чем-то недоволен. Всегда обходительный и мягкий. В квартире возникала какая-то благоговейная тишина во время общения с её величеством ФОТОГРАФИЕЙ… Саша подолгу рассматривал фотоработы и чаще молчал. А если и говорил, то тихо, спокойно и очень убедительно. Казалось, что любой громкий звук может спугнуть нечто призрачное, царившее в воздухе. Он говорил мало, но всегда очень точно. Его речь напоминала некий айсберг: небольшое количество слов на поверхности – гораздо большая часть спрятана под водой. Его познания искусства фотографии были огромными, но Лапин не стремился обрушивать на собеседника всё сразу. Как истинный мудрец, он прекрасно знал цену краткости в словах. Не был Лапин и щедрым на похвалу. Чаще деликатно говорил про недостатки той или иной фотографии. Многие обижались, не понимая природу такой скупости на комплименты.

В середине 80-х Саша устроил показ работ нашей казанской группы «Тасма» у себя в фотоклубе при МГУ. Народу было много, и встреча получилась бурной и богатой на эмоции. Чего мы только не услышали тогда в свой адрес… А Лапин как истинный дипломат довёл встречу до мирного конца и нашёл для каждого из нас очень нужные слова. Его мудрое спокойствие и неторопливость в жестах и речи довольно часто обескураживали пылких собеседников. Иной раз даже трудно было понять, шутит ли он или говорит серьёзно – чувство юмора просто замечательное. Внешность этакого добренького гуру была порой очень обманчива. К нему приходили за готовыми рецептами, как стать знаменитым за неделю неспешного обучения, и при этом, чтобы быть не хуже самого Брессона… А в ответ слышали спокойное и категоричное НЕТ. И трудно было поверить, что у Лапина нет этих самых секретов. Да и книги его ох как коварны и соблазнительны… Возмущение многочисленных оппонентов можно понять. Помню, какие жаркие дебаты развернулись на сайте «Фотографера» по поводу сашиной  книги «Фотография как…» Такого обилия красноречия, порою даже злобного и хамского, я давно не видел.

Одно могу сказать точно. Саша Лапин был счастливым человеком и прожил в гармонии с самим собой. Его фотографии, ученики, Школа и книги были вчера. Есть они и сегодня. Уверен, будут живы и завтра. Истинная человеческая мудрость просто так не исчезает. Она всегда материализуется.

P.S. Часто общаясь с Лапиным, так ни разу его не поснимал. Да и не любил он фотографироваться. А вот в апреле прошлого года при последней встрече что-то заставило поднять камеру и сделать незаметно несколько кадров…

Фотографии и текст: Фарит Губаев (Казань)