Владимир Дубровский: “Моя поднятая целина”

Путешествие по России с казаками – так назывался первый и до сих пор единственный в моей профессиональной жизни проект, в котором мне довелось работать, прежде всего, в качестве координатора. Неоценимый опыт! Можно с уверенность сказать – “мои университеты”.

В начале 90-х мой японский друг и коллега Ютака Сакай приехал в очередную свою поездку в Среднюю Азию с новой идеей о возрождении казачества в России. В “самурайской Японии” реверанс властей в сторону новой России и казачества мог вызвать немалый интерес. И Ютака всерьез и надолго намеревался работать над этой темой. Был и реальный заказчик – издательский дом “Асахи”.

Ютака предложил мне стать координатором всего проекта. Но моей личной проблемой было то, что информации о новом российском казачестве в Узбекистане, где я тогда жил, было ничтожно мало. А идея проекта меня очень сильно увлекла. Больше месяца я просидел в библиотеках, изучая историю казачества в дореволюционной России. Перечитал кучу газет и журналов, в которых появлялись материалы на интересующую меня тему.

Начали мы, естественно, с Дона. Новочеркасск – столица Донского казачества – напоминала растревоженный улей. Обласканное властями казачество стало невероятно популярно. И не только в истинно казачьей среде. Экономические льготы, предоставленные казакам в период “реинкарнации”, были настолько заманчивыми, что в штаны с лампасами обрядились не только потомственные казаки, но и те, кому просто нравились лампасы. Скорее даже потомственные казаки стояли несколько в сторонке и выжидали, чем вся эта “заварушка” закончится, называя между собой “прибывших в полку” – “асфальтными казаками”.

Побывали мы и в Запорожье – как обойтись в рассказе о казачестве без запорожских казаков? В Западной Украине снимали Греко-Католическую пасху. В Екатеринбурге шли крестным ходом с потомками царской семьи к месту гибели Императора Николая-II. Проехали всю Сибирь от Томска до Хабаровска, пытаясь рассказать про завоевание и освоение Сибири – и всегда при непосредственном участии казаков.

Свое погружение в новое российское казачество мы завершили на Камчатке. Мне не удалось по горячим следам оценить истинную глубину и перспективы нового государственного “начинания” или “возрождения”, а неожиданно открывшаяся личная принадлежность к казакам, о которой мне поведал папа, наблюдая за моими поездками, лишила меня напрочь возможности быть объективным. Мой взгляд на возрождающееся казачество больше напоминал сопливый восторг.

Немецкий журнал “Гео”, в котором Ютака был “своим человеком”, не вдохновился написанной мною статьей. А российская пресса в то время только-только осваивала для себя гламур и казачество, в среде ” утонченных эстетов”, было совсем не популярным. Скорее наоборот.

Ютака опубликовал в журнале “Асахи Граф” 16 фотоисторий, написал сценарий документального фильма, который сняла команда японского национального телевидения NHK также при моем координаторском посредничестве. Но это был уже не фильм о казачестве, как таковом. Это была попытка рассуждать о милитаристских амбициях России на фоне очевидного интереса российских властей к возрождению казачества, и его “служивого прошлого”, не всегда, впрочем, достойного.

Фотография и текст Владимира Дубровского (Новосибирск)
На фото: Походный атаман, потерявший ноги во время Советско-Афганской войны, Пятигорск.