Юрий Гагарин: «Ну, поехали!»

В Казань Юрий Алексеевич приезжал в августе 1967 года на фестиваль дружбы советской и японской молодёжи. И советской, и японской молодежи его показали только разок, издалека — на трибуне казанского Дворца спорта. И взирал космонавт по сторонам: слева советские, справа японские. Машут флажками и кричат друг другу слова дружбы через головы «людей невидимого фронта».

Пресловутое «нельзя». Сколько оно приносило, да и приносит до сих пор пустоты в нашу жизнь, в души. Какие жалкие фото- и киносъемки о первом и других полётах наших космонавтов! «Нельзя» — это высшее удовлетворение для людей, наделённых хотя бы минимальной властью. И как это тогдашнему секретарю Татарстанского обкома комсомола Раису Беляеву удалось заполучить Гагарина в Казань?

Моя фотосъемка Юрия Гагарина — это просто везение. В один из дней фестиваля, когда из международного лагеря «Волга» вывезли на очередное мероприятие и «тех» и «других», я, тогда фотокор газеты «Комсомолец Татарии», остался в лагере. Прогуливаясь, упёрся в серый забор обкомовских дач.

И вдруг (так бывает только в кино) в заборе открывается калитка, точнее часть заборных досок, и через жердь-лагу в полуметре от земли перешагивает плотная фигура Раиса Беляева, а следом за ним в проёме возникает секретарь ЦК ВЛКСМ Сергей Павлов. А за ними, пригибаясь под верхнюю жердь и придерживая фуражку, пролезает человек с погонами полковника. Пролез, улыбаясь, идёт прямо на меня. Конечно, я мгновенно узнаю в нём Юрия Алексеевича Гагарина. А он, вероятно, посчитал, что я тут и должен стоять по некоему сценарию, протягивая руку, здоровается. Тем временем вслед за ним пролезает грозный глава обкома КПСС Фикрят Табеев и следом, конечно, бойцы невидимого фронта. Почему меня тогда «не отсекли», до сих пор не пойму. Не помешали и поснимать первого космонавта.

Осознав, что из многочисленной армии фотокоров, аккредитованных на фестивале, в лагере оказался я один (к тому же свежевыбритый, из-за чего я и отстал от всех). Стараясь быть неназойливым, стал накручивать свой «Зенит». Надо отметить, что Юрий Алексеевич поначалу не очень-то благоволил к съёмке, но выручил меня метод «полускрытой камеры» (то есть «слепой съемки» — не глядя в объектив), освоенный мной к тому времени, и взаимопонимание быстро наладилось. Высокие гости пошли к Волге, к бунгало-буфету со столиками и сиденьями из сосновых пеньков. На буфет первым среагировал сам Юрий Алексеевич. Подойдя к стойке, попросил у буфетчицы пару бутылок шампанского. И тут — второе «кино». Буфетчица, зная, что в этот час в лагере «приличных» людей быть не может, на просьбу Гагарина никак не отреагировала, продолжала заниматься своими делами в глубине бунгало, стоя к клиенту спиной. «Девушка, — повторил Гагарин, — может, вы всё-таки дадите пару шампанского?»

Что-то заставило девушку посмотреть в сторону настойчивого просителя. Повернулась. И, не разгибаясь, застыла в оцепенении. Не веря своим глазам, буфетчица продолжала оставаться окаменелой, что очень развеселило Юрия Алексеевича. И только подоспевший Раис Беляев перехватил инициативу у гостя, попросил шампанское записать на его счёт. Бутылки были найдены на ощупь без отрыва взгляда от космонавта — мечты всех женщин и девушек СССР, включая буфетчицу. Тем временем шампанским были наполнены бокалы, и уж я не упустил возможности осушить один из них за здоровье первого человека, побывавшего в космосе. Юрию Алексеевичу показали приготовленную для него дачу. Он её обследовал, и жилье космонавту понравилось. А затем на несколько секунд он присел на крылечко…

Фотография и текст: Владимир Зотов